Визиты известных российских учёных в Красноярск стали одной из главных традиций проекта «Большой лекторий СФУ». Наш новый гость — энтомолог Алтайского госуниверситета Роман Яковлев рассказал о том, как эпидемии связаны с миром насекомых, как побороть малярию во всём мире за двадцать лет, почему ночные бабочки интереснее дневных и, главное, что удерживает учёных-энтомологов в их красивой, но порой опасной профессии.
— Роман, победить малярию к 2040 году — весьма амбициозная задача, стоящая перед международным коллективом учёных. Это действительно возможно?
— Малярия — заболевание серьёзное, уносящее множество человеческих жизней. Ежегодно им заражается 240-250 миллионов, а умирает 200-300 тысяч человек во всём мире. Особенно часто жертвами малярии становятся дети, не достигшие пятилетнего возраста. Болезнь передаётся только от человека к человеку. Самые крупные очаги малярии на сегодняшний день в государствах Западной Африки — это Мали, Гвинея, Нигерия, Гана и другие. Контролировать распространение заболевания можно, если контролируешь численность переносчиков возбудителя малярии. Такими переносчиками являются комары рода анофелес (лат. Anopheles — бесполезный, никчёмный). Бороться с этими насекомыми можно с помощью репеллентов или использовать ядохимикаты, отравляя водоёмы, но такая «химическая атака» наносит огромный вред окружающей среде и экосистемам.
Главное в любой эпидемии — прервать цепь заражений. Если удастся, скажем, в одной деревне прервать передачу инфекции от человека к человеку, то и комары там утратят свой смертоносный потенциал — кусать жителей они продолжат, вот только малярийный плазмодий им будет неоткуда взять. Так что люди отделаются просто зудящими укусами — малоприятными, но неопасными.
Личинки комаров — анофелесов прекрасно себя чувствуют во влажных мангровых лесах, в долинах разливающихся в сезон дождей крупных рек, например реки Нигер, протекающей по территории государства Мали, где я впервые побывал в рамках международной научной миссии в августе этого года. Обилие водоёмов, озёр и канав, напитанных дождевой водой, рождает миллиарды кровососущих насекомых, в том числе малярийных комаров. Осушить водоёмы невозможно — это приведёт к экологической катастрофе. Значит, нужна другая схема, которая оттолкнёт анофелесов от населённых пунктов.
Известно, что взрослые комары любят нектар цветов манго. Можно в сухой сезон, не дожидаясь «демографического взрыва» у насекомых, убрать эти растения из городской среды и свести к минимуму в сёлах, перенести плантации на значительные расстояния от населённых пунктов. Насекомых станет на порядок меньше. Такими косвенными методами, лишающими переносчиков малярии мест обитания и кормовой базы, наша научная группа рассчитывает добиться заметного результата в искоренении малярии на планете. Пока же исследования, которые помогут нам лучше понять жизненный цикл анофелесов и их слабые места, только начинаются.
Проект хорош ещё и тем, что помимо зарубежных коллег в нём участвует местное население — организуются новые рабочие места для населения Мали, идёт совместная работа с учёными столичного университета Бамако.
— Зачем лично вам этот проект? Хотите войти в историю как один из учёных, победивших малярию? Вы серьёзно рискуете своим здоровьем, отправляясь в довольно неблагополучную страну…
— Для биолога-систематика Африка — это горячая точка биоразнообразия. Там сотни, а может, и тысячи неизученных видов насекомых. Разве можно остаться равнодушным к этому факту? И потом, как бы избито это ни звучало, мне нравится приобретать новые компетенции, навыки. В России не много специалистов в области медицинской энтомологии — не так уж часто мы страдаем от инфекционных заболеваний, связанных с жизненным циклом насекомых. Тем интереснее для меня бывать в Мали (запланировано не менее шести поездок на предстоящие три года) и узнавать тонкости, связанные с предупреждением и ликвидацией распространения той же малярии.
Кстати, потепление климата, активный миграционный процесс между странами и открытость многих государств для туристов благоприятны для того, чтобы экзотические болезни вспыхивали даже в наших с вами широтах. Уже не исключены сюрпризы вроде привезённой в Сибирь малярии. И если диагностировать её и вылечить — это всё же задача инфекционистов, то наша задача как энтомологов — не допустить разрастания природных очагов этой болезни, а ещё лучше — отправить её в историю, вслед за оспой и чумой.
Не будем забывать, что и в нашей стране медицинская энтомология может быть востребованной — много кровососущих насекомых отравляет жизнь работникам лесозаготовительного комплекса, добытчикам нефти и других природных ископаемых на северных территориях. Думаю, исследования того, как уменьшить популяцию мошки, гнуса и слепней в северных регионах без массового применения инсектицидов (или, по крайней мере, вытеснить этих кровососущих насекомых за пределы населённых пунктов), могут ощутимо облегчить жизнь северного населения.
С полным вариантом интервью можно ознакомиться на официальном сайте газеты СФУ «Сибирский форум. Интеллектуальный диалог».