«Рассчитываем собрать 10 миллионов рублей»
– Сергей Валентинович, в январе этого года вы объявили о создании эндаумент-фонда АлтГУ, или иначе — фонда целевого капитала. Как проходит этот эксперимент? Для вуза, думаю, это все же эксперимент.
С одной стороны, эндаумент фонд — это современный способ обеспечения экономической самостоятельности и независимости университета. С другой — возвращение к существовавшим в дореволюционной России формам поддержки образования, культуры, искусства. И третье значение эндаумент-фонда — это привлечение внимание к университету его выпускников, тех, кто постоянно с ним взаимодействуют, а также представителей власти. Поддержать вуз — это не только престижно, но и благородно. Мы ведь не говорим о цене, о размере, мы просто говорим о поддержке.
– Какие предварительные итоги? Много ли денег поступило?
Первыми, кто внес свой вклад, были руководители университета — ректор, проректоры, деканы. Затем — руководители подразделений. Причем не было никаких разнарядок, границ, какие суммы жертвовать. Это просто была просьба. Вы верите в университет, вам он дорог, вы понимаете, что вуз нужен не только вчера и сегодня, но и завтра? Такая просьба. Потом пошли к студентам, и получили положительный отклик. Но важно не то, кто сколько внес, а сам факт. Каждый студент, наряду с тем, что он оставит после себя в плане проектов, открытий, может внести свой вклад в будущее вуза. У нас задача в этом году создать эндаумент-фонд в размере 10 миллионов рублей. Сегодня у нас — около трех. Но мы сейчас вышли на другой уровень — на организации и предприятия. Я думаю, задачу мы выполним.
– Оправдывают ли себя темпы наполнения эндаумент-фонда?
В России эндаумент-фонд имеет около 20 вузов. Самый большой имеет МГИМО и СПбГУ. Но, например, выпускниками санкт-петербургского университета являются (показывает на портреты Владимира Путина и Дмитрия Медведева — прим. КТВ) президент, председатель правительства. Выпускники московского университета — это министр финансов Силуанов, вице-премьеры, и другие высокопоставленные лица. Поэтому та величина, которую мы запланировали собрать, зависит от того, где находится университет, насколько у него прочные и налаженные связи с крупными предприятиями и организациями. Хотелось бы, конечно, быстрее, больше, но всё — соразмерно с объективными обстоятельствами и возможностями.
«Трудоустройство — показатель лукавый»
– Одно из важных событий для любого вуза сегодня — это, конечно, мониторинг Министерства образования. АлтГУ прошёл его, но пороговые значения достигнуты не по всем показателям.
Мониторинг мы проходим уже в третий раз, и каждый раз успешно, оказываемся в числе «эффективных» вузов. Не все пороговые значения, правда, достигаем в полном объеме, но основные показатели, которые характеризуют развитие университета, мы перешагиваем и существенно по ним прибавляем. Какие показатели университет не выполнил? Не выполнили по количеству квадратных метров образовательных площадей на одного студента. Но это не так просто — взять и за год построить дополнительные корпуса. Хотя мы приросли: по общежитию, да и образовательным корпусам — взяли здание в аренду. Но по некоторым статьям мы в лидерах. Например, одни из первых по привлекательности для студентов — этот показатель определяется средним баллом по ЕГЭ. Впереди нас только новосибирский государственный и томский «политех». Приросли мы по научной работе. Улучшили ситуацию с международной составляющей: если раньше процент иностранных студентов составлял 0,3 от всех учащихся, то сейчас мы приближаемся к двум процентам. По трудоустройству выпускников… Это показатель немножко «лукавый». Одно дело — трудоустройство выпускников монопрофильного вуза, а другое — где специальностей много, как в классическом университете. Вообще, к этому мониторингу относимся спокойно, понимаем его условность. Хотя он и стимулирует к развитию. Но для нас гораздо важнее положение в рейтингах вроде «100 лучших университетов России», «100 лучших университетов СНГ», в них мы занимаем достойное место. Кстати, в 2014 году АлтГУ, единственный из высших учебных заведений Алтайского края, вошел в число 200 лучших вузов стран БРИКС (Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР) по версии экспертов британской компании Quacquarelli Symonds.
– По финансовым показателям лидером среди алтайских вузов для многих неожиданно стала Педакадемия. У АлтГУ показатель не намного, но ниже. Прирастает ли бюджет?
По сравнению с прошлым годом финансовый показатель у нас вырос процентов на 20. А Министерство увеличило пороговое значение мониторинга на 25 процентов. Но мы идем в рамках роста, который запланирован нами и согласован Минобром, и даже перевыполняем их. Замечу, что последние три года мы ежегодно увеличиваем бюджет университета на 20-25%. Это существенно.
– Как обстоит дело с трудоустройством выпускников? Пришлось ли работать над улучшением этого показателя? «Политех», например, вернулся к системе распределения выпускников — в том числе ради результатов мониторинга Минобра.
Я считаю, что не нужно гнаться за стопроцентным трудоустройством и оценивать уровень преподавания в вузе по этому компоненту. Но работать в этом направлении надо. Как? Во-первых, университет должен быть нацелен на практикоориентированные программы, работать с предприятиями и организациями. Во-вторых, развивать базовые кафедры на предприятиях. В-третьих, чтобы студенческая практика была реальной, а не фиктивной. В-четвертых, чтобы работодатель реально участвовал в образовательном процессе. Этим мы активно занимаемся. Когда мы будем иметь по всем направлениям базовые предприятия, тогда это будет успех. Хотя у нас 12 факультетов и более 40 образовательных программ. Если же вас интересуют наши цифры по трудоустройству выпускников, то у нас этот показатель 96,7%.
«Мало дать знания, надо дать умение видеть перспективу»
– В конце мая этого года вы объявили открытие трех новых образовательных специальностей, которые должны сочетать в себе большое количество исследовательской и практической работы. В частности, на биологическом, химическом, физико-техническом факультетах. Вуз движется к большей ориентации на практические знания?
Если говорить о новых программах, то в этом году мы предлагаем абитуриентам новые образовательные программы по биомедицине, медицинской физике, биотехнологиям. Также мы разрабатываем магистерские программы по биохимии, фармацевтике. Все эти программы просто необходимы для Алтайского края и связаны с биомедициной, разработкой лекарственных препаратов, исследованием возможности более полного использования биологических и минеральных ресурсов Алтайского края с целью производства лекарственных средств, продуктов питания с заданными полезными для человека свойствами. Вообще, есть два тренда, которым должны следовать вузы. Первый, как я уже сказал, это необходимость быть практикоориентированным. Второй — это то, что университет должен превращаться из фабрики знаний в место, которое дает компетенции к исследовательским навыкам. Компетенции по разным специальностям. Мало дать человеку знания, будущему специалисту надо дать умение видеть перспективу. А ее можно увидеть только благодаря исследовательской работе, благодаря тому, что он видит какие-то новые направления в науке и производстве. Приходя на работу, он должен не только выполнять хорошо свою работу, но и предлагать усовершенствования, новации. Наш регион должен развиваться, никто не приедет к нам, например, из Москвы, чтобы нам здесь внедрять инновационные технологии. Это будут делать только наши выпускники. Где нужны новые образовательные программы? На стыке наук и дисциплин. Поэтому мы открываем физико-химическую биологию, медицинскую физику, биомедицину, биодизайн, биотехнологии. Те направления, которые являются прорывными в производстве, науке, образовании. Университет становится направляющей силой, драйвером, который дает импульс и направления развития территории.
«Образовательных учреждений должно быть больше, чем исправительных»
– АлтГУ — вуз с, пожалуй, самой большой сетью филиалов. В последнее время ситуация вокруг них — не самая спокойная. Постоянно идут разговоры даже о закрытии некоторых. Как живут филиалы университета сегодня?
Когда филиалы только создавались, ситуация была одна. Можно было, например, давать им бюджетные места. Филиалы выполняли важную функцию — давали возможность получать образование тем, кто не может уехать из своего малого города. Уровень образования, конечно, пониже, но тем не менее. Выполняют филиалы и социокультурную роль. А образовательных направлений в филиалах всегда было мало: юриспруденция, экономика, где-то информатика – и все. Для химии, физики нужны лаборатории, оборудование, специалисты. Ситуация изменилась: по экономике и юриспруденции у нас постоянно уменьшается количество бюджетных мест. Уменьшать стоимость образования мы не можем, ее нам устанавливает Минобр. Так что филиалы находятся сейчас в тяжелом положении, и мы пытаемся найти новые направления подготовки. Мы заводим туда среднее профессиональное образование. Мы пытаемся как-то связать филиалы с теми предприятиями, которые есть в этих городах, чтобы готовить для них специалистов. Филиалы занимаются переподготовкой. И так далее.
– Филиал в Камне-на-Оби в этом году отмечает десятилетие. Остаются ли шансы отметить дальнейшие юбилеи?
Каменский и Белокурихинский филиалы у нас попали в этом году под оптимизацию по указанию Минобра. Но мы пытаемся их отстоять. В Камне-на-Оби, например, ведь больше нет высших учебных заведений, и каменские ребята не поедут учиться в Барнаул — у них до Новосибирска короткая дорога. И мы будем терять, терять, терять людей. Филиал городу нужен. Об этом говорят и местная администрация, и местная дума. Но кроме разговоров, нужны какие-то меры, помочь, а этого нет, нам все приходится делать только самим.
– Филиал в Михайловском отстоять не удалось…
По большому счету, если исходить из всех показателей, университету не выгодно держать филиал. Там нет высокого уровня ЕГЭ, они не зарабатывают на науке. Но мы понимаем, что нужно сохранить филиал, например, в Рубцовске. Убери наш филиал… А вы знаете, сколько там учреждений исполнения наказания?
– Кажется, четыре-пять.
Вот-вот. А образовательных учреждений должно быть больше, чем исправительных. Вузы способствуют социализации, придают городу статус. Представьте, что все, кому в Рубцовске нужно высшее образование, будут уезжать из города. И кто там будет оставаться? Выходящие их исправительных учреждений ведь никуда не уезжают, а остаются там.
– То есть, сельские филиалы — это уже прошлое?
Да. Михайловский мы закрыли. Будем поддерживать там среднее образование. Может быть, переведем в Рубцовск.
«Организовать производство трудно, предлагаем разработки другим»
– В последние несколько месяцев приходится много слышать о научных разработках ученых АлтГУ — например, о приборе-анализаторе генномодифицированных организмов, о субстанции, которая препятствует разливу нефти в водоемы. А выставлять эти разработки на производство доводить до рынка — удается?
С точки зрения коммерциализации научных разработок ситуация сложная. Ну, во-первых, некоторые разработки изначально не были ориентированы на коммерциализацию. В вузах наука никогда не финансировалась, и она была отдушиной для тех, кто считал себя ученым, развивался в этом. В коммерциализации не было необходимости. Это первое. Второе. Предприятия аграрного сектора, коих здесь много, изначально не имели потенциала к восприятию научных разработок. И третье – между предприятиями и учеными нет никакой инфраструктуры, целого ряда организаций и людей, которые бы их объединяли. Например, есть ученый со своей разработкой. Чтобы воплотить ее в жизнь, поставить на поток, нужны деньги. Допустим, какой-либо венчурный капитал. Кроме этого венчурного капиталиста, есть еще ряд организаций, которые способствуют выводу продукта на рынок. В итоге получается сложная система, и каждое из ее звеньев получает прибыль. Ученый тогда воплощает не одну разработку за жизнь, а, например, десять. И все остаются в плюсе.
– А раз такой системы нет, то…?
То приходится просто ездить по предприятиям и предлагать свои разработки (смеётся — КТВ). Но это нормально. Потихоньку, но это идет. Есть разработки, которые мы предлагаем, но пока не можем вывести на рынок. Например, разработка, определяющая качество проведенной сварки – шикарный проект, сейчас несколько предприятий в ней заинтересовано. Есть разработка, определяющая количество ГМО в продуктах. Широкого потребителя она не найдет, но в ней кроется перспективное научное направление, потому что она позволяет определять качество тех или иных продуктов, лекарств, БАДов. Не нужно везти препарат в специальную лабораторию, можно определить качество прямо на месте. Еще наши биологи работают по проблеме отходов молочного производства. Ведь колоссальные средства пропадают зря. Все это можно перерабатывать в удобрения, добавки и т.д. Совместно с НПФ «Алтайский букет» наши ученые разработали продукцию под маркой «Университетская аптека» — фитосборы грудной, тонизирующий и для почек. Они, в числе прочих разработок АлтГУ, были представлены на VIII Всероссийском форуме «Здоровье нации — основа процветания России» в Москве, где и получили главную награду.
– Получается, есть два пути доведения разработок до рынка. Первый — это через малые инновационные предприятия и в малых объемах. Второй — ходить на предприятия и пытаться предложить разработку им.
В целом, да. Но МИПы нацелены не столько на коммерциализацию, сколько на производство товаров или услуг. А это тяжело, трудно — организовать производство. Второй вариант отсюда и вытекает — предложить тем, у кого производство уже есть.
«Завтрашний день для всех»
– Одни из самых «громких» проектов университета за последние годы — это, безусловно, НИИ биомедицины, который создан в АлтГУ, а также противораковый центр, создаваемый совместно с американским университетом в Аризоне. Наверняка о них мы еще услышим и не раз. Но это все еще завтрашний день или уже сегодняшний?
Первые анализы в противораковом центре показали перспективы раннего обнаружения предрасположенности злокачественных опухолей. Аризонский университет положительно оценил эту работу, выделил некоторые средства на приобретение расходных материалов. Посмотрите, как развивается ситуация? В июне прошлого года мы подписали соглашение о создании российско-американского противоракового центра. И уже в мае этого оснастили лабораторию, выстроили цепочку взаимодействия «вуз – онкоцентр – научные коллективы», нашли специалистов и получили первые анализы. Американцы удивились, как в России можно так быстро и качественно работать. По проекту НИИ биомедицины: по нашему замыслу, институт будет нацелен на разработки инновационных медицинских препаратов, которые можно будет довести до применения. Направлений много — регенеративная медицина, биомедицина, клеточная медицина. Готовим инфраструктуру — оборудуем учебный корпус и производственный. Это все — завтрашний день университета. То, как он будет развиваться. Впрочем, пожалуй, завтрашний день всех нас.