В издательстве Алтайского государственного университета вышел второй том коллективной монографии «Религиозный ландшафт Западной Сибири и сопредельных регионов Центральной Азии: XX в.» под редакцией доктора исторических наук, профессора Петра Константиновича Дашковского. К работе над трехтомником привлечены ведущие ученые России, Казахстана и Монголии, занимающиеся изучение этноконфессиональных процессов в центральноазиатском регионе от эпохи поздней древности и до современности. Первый том, опубликованный в прошлом году, был посвящен изучению развития этнорелигиозной ситуации с I тыс. до н.э. и до начала XX в. Опубликованный в этом году второй том является логическим продолжением первого и освещает особенности этноконфессиональных отношений в XX в. Подготовка и издание монографии осуществляется при частичной финансовой поддержке международного гранта РГНФ-МинОКН Монголии (проект № 13-21-03001a/G, тема «Этнокультурные и политические процессы как факторы исторической динамики религиозной ситуации в трансграничном пространстве юга Западной Сибири и Западной Монголии»).
XX век – один из ярких, сложных и противоречивых периодов в истории России. Это связано, во-первых, с тем, что страна оказалась вовлечена в две мировые войны. Во-вторых, революционные потрясения начала XX в., последующая Гражданская война, построение новой модели социально-политической устройства общества, образование СССР – все это не могло не сказаться на формировании и развитии концепции государственно-конфессиональных отношений. Уже в начале прошлого столетия на закате Российской империи наметились серьезные преобразования в религиозной политике. Недовольство национальных окраин имперской политикой России, в том числе в отношении привилегированного положения Русской православной церкви, рост самосознания и культурное развитие все острее поднимали вопрос о положении различных народов (так называемых инородцев) и конфессий в государстве. Революционные потрясения России вместе с политическими требованиями обозначили вопрос и о религиозной свободе. Не случайно правительственный акт «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г., утвержденный Николаем II, разрешал свободно переходить из православия в другие христианские и нехристианские вероисповедания. Правда, вопросы взаимоотношения между государством и религиозными общинами фактически остались неизменными. После свержения самодержавия Временное правительство попыталось продолжить линию на укрепление принципов свободы совести, приняв 14 июля 1917 г. постановление, разрешающее не только переходить из одной религии в другую, но и иметь нерелигиозное мировоззрение, т.е. не принадлежать ни к какой религии.
Важнейший этап в развитии религиозных общин России, в том числе и Сибири, связан с советским периодом истории нашего государства. Идеологической основой государственно-конфессиональной политики СССР являлся марксистский атеизм, который рассматривал религию как пережиток прошлого и чуждый для нового общества феномен. Исходя из такой позиции выстраивалась вся законодательная база страны. Руководство страны в разные моменты советской истории при сохранении генеральной идеологической линии то ужесточало, то делало относительно либеральной религиозную политику. Наиболее драматичные и сложные годы приходятся на первые два десятилетия советской власти, которые сопровождались изъятием церковных ценностей и недвижимого имущества, репрессиями священнослужителей, а сами религиозные общины лишались статуса юридического лица со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поддержка большинства религиозных общин советской власти и Красной Армии в годы Великой Отечественной войны была принята во внимание И. Сталиным, что в определенной степени улучшило государственно-конфессиональные отношения. В то же время в послевоенные годы и последующий период государство ни на мгновение не выпускало из виду религиозный вопрос. И хотя уже не оказывалось прямое жесткое давление и не проводились репрессии священнослужителей, тем не менее вновь наметилась тенденция на ухудшение положения религиозных общин через формирование соответствующей законодательной базы и идеологическое давление. При этом вместо лагерей часто стали использовать психиатрические лечебницы для устранения наиболее одиозных религиозных деятелей и инокомыслящих. Кроме того, государство часто разыгрывало религиозный фактор при решении вопросов на международной арене, особенно в годы «холодной войны». Нередки были случаи и вмешательства со стороны власти во внутрирелигиозные вопросы. Например, в 40-е гг. XX в. велась целенаправленная работа при участии государства по формированию централизованной структуры протестантских деноминаций. Кардинальный пересмотр государственно-конфессиональных отношений наметился к концу периода существования СССР.
Во многом импульсом к такому процессу послужила «перестройка» М.С. Горбачева, сопровождаемая принципами гласности и демократии. Официальное разрешение власти празднования в 1988 г. 1000-летия крещения Руси не только укрепило позиции Русской православной церкви, но и свидетельствовало о возможности более открыто исповедовать религиозное мировоззрение. Наконец, 1 октября 1990 г. Верховным Советом СССР был принят закон «О свободе совести и религиозных организациях», а 25 октября того же года Верховный Совет РСФСР утвердил свой закон «О свободе вероисповеданий». Данные законы фактически заложили демократические принципы свободы совести и вероисповедания, которые, правда, не успели в полной мере реализоваться, так как в 1991 г. СССР распался.
В монографии представлены фактические материалы, освещающие положение православных, протестантских, католических, мусульманских общин Западной, Южной Сибири и Восточного Казахстана в системе государственно-конфессиональных отношений СССР. Отдельное внимание уделено освещению особенностей религиозности населения в сельской местности, в которой более устойчиво сохранялось религиозное мировоззрение, несмотря на особенности проводимой религиозной политики,
Дальнейшее изучение религиозного ландшафта Западной Сибири и сопредельных регионов Центральной Азии будет посвящено современному периоду этноконфессиональных процессов с конца XX – начала XXI в., что найдет отражение в подготавливаемом третьем томе коллективной монографии.