В преддверии Года культуры, объявленного президентом России, мы решили встретиться с человеком, само имя которого ассоциируется с культурой и искусством.
Тамара Михайловна Степанская стала первым в Сибири доктором искусствоведения. Она буквально взрастила факультет искусствоведения в Алтайском государственном университете. Профессор, член Союза художников России, заслуженный деятель науки и образования, академик РАЕ — перечислять все регалии и достижения нашей героини можно бесконечно. Один только непрерывный педагогический стаж длительностью более 50 лет говорит о многом.
– Тамара Михайловна, как ни удивительно, ваше первое высшее образование было получено на биологическом факультете, как это случилось?
Я — человек не узкой тропинки. Мне очень повезло, в моей семье всегда были книги. К 11 годам я уже читала классическую зарубежную литературу, не говоря об отечественной. Моим любимым чтивом были «Отверженные» Гюго — сколько слез было пролито! Я очень эмоциональна, многие страницы, ситуации, в которые попадали герои, настолько запомнились и были мной пережиты, что некоторые вещи с тех пор не перечитывала. Папа был офицером, участником войны, мы много ездили. С Дальнего Востока до Прибалтики, Германия, Север — где мы только не жили! Меня все это увлекало, я видела архитектуру разных городов, особенное влияние на меня оказал Ленинград. И во мне сформировалась убежденность, что искусство знают и любят все. А вот как произошла жизнь и что такое человек как разумное существо, какое будущее у жизни и что такое генетика — мои сверстники и окружение этого не знали.
– И вы поступили в Иркутский государственный университет?
Да, я очень увлекалась декабристами, а в Иркутске были их памятники, могилы. Я мечтала стать физиологом нервной системы и поклонялась университету как типу учебного заведения. Мне многое дал этот университет, потому что практики проходили на Байкале, в Хакасии, в Туве. Я столько всего увидела, какая наша Сибирь красивая — это восторг! После получения диплома меня распределили в Кызыл, в НИИ. В местной школе часто болели учителя, и я их заменяла: немецкий язык, литература, биология. И когда я столкнулась с учениками, мне стало их так жалко — они ничего не знали об искусстве! Я проводила классные часы, рассказывала о художниках, вела просветительскую деятельность. А когда вернулась домой в Барнаул, увидела ту же картину, хоть это была и не тайга. В Барнауле я поступила на работу в музей, и оказалось, что там почти ни у кого не было специального образования. Я решила, что так нельзя! Поехала в Ленинград и окончила Академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Так распорядилась жизнь, я почувствовала, что должна поделиться с людьми тем, что в меня вселилось в детстве.
– Что побуждает человека столь долго заниматься искусством?
Это внутренняя потребность общаться с искусством. Это общение очень плодотворно, оно делает тебя богаче, интересней, задает много вопросов, на которые хочется отвечать, но не письменно, а своим образом жизни, поступками. Художник пишет всех. Взять, например, Веласкеса — сколько он написал карликов, карлиц. И как человеколюбиво он это делал. То, что искусство утверждает только внешнюю красоту, это ложное заблуждение. Оно утверждает красоту и глубину чувств.
– Семья разделяет вашу страсть к искусству?
Муж окончил юридический факультет, но Бог дал ему голос, в армии он служил в ансамбле песни и пляски Новикова. Мы живем вместе уже 51 год. Дочка Аллочка тоже очень артистичная, по образованию пианистка, сейчас кандидат искусствоведения. Но ближе всех подошла к моей влюбленности в искусство внучка Эллиночка. Бог дал ей очевидный талант художника. В детстве она сама сочиняла сказки и иллюстрировала их. Вот как вокруг меня все закрутилось!
– Скажите, каким из своих достижений вы гордитесь больше всего?
Трудно сказать. Я — педагог. Моя педагогическая суть основывается на глубоком уважении, сочувствии, сострадании к тем детям и подросткам, которые оказывались рядом. Мне очень хотелось бы, чтобы другие смогли наслаждаться искусством так, как научилась это делать я. У меня много публикаций, считаю, что они полезны. Создавая диссертационный совет, я очень настойчиво продвигала искусствоведение в Сибири. В целом защитила уже более 50 кандидатов и докторов наук, считаю, что это большой вклад. Ковать кадры высокой квалификации — дело нелегкое.
– По вашему мнению, каким должен стать Год культуры?
Год культуры — это обилие творческих встреч! Живое общение с писателями, художниками, поэтами, музыкантами и другими деятелями искусства. Это возрождение библиотек, прославление человека культуры. Любую дату можно преподнести, например, с точки зрения поэзии: День Победы в строках поэтов-фронтовиков. Это может быть множество конкурсов, премий. Очень хотелось бы, чтобы был учрежден музей-усадьба заслуженного художника России Г. Ф. Борунова в Павловске. Должны открываться вузовские галереи, идти презентации книг — форм очень много! Главное, чтобы это было не формально, не для галочки.
О первом классе
В общей сложности я училась в 18 школах и ни об одной не могу сказать плохо. Начала обучение на Дальнем Востоке. Были послевоенные годы, занятия начинались в 7 утра. С вечера на стульчик повешу сатиновую форму, передничек, соберу портфель, калошки поставлю. Спать ложусь: как хорошо, завтра в школу. Утром сама тихонечко встану, чтобы маму не разбудить, соберусь, оденусь, дорога сложная, темно. А в школу придешь: такая она красивая, какое крыльцо — очень хорошая школа была, построена, как сейчас говорят, в сталинском классицизме. Техничка встретит, если зима, даст руки погреть у печки. Идешь в класс, а там только луна светит — электричества не было. И вот появляется большой круг на потолке — Дарья Петровна идет с керосиновой лампой. Она могла начать урок так. Просто встанет и начинает: «Воробушки игривые, как детки сиротливые, прижались у окна. Озябли пташки малые, голодные, усталые…» Сколько стихов она нам читала! На всю жизнь первая учительница запомнилась своей образованностью, милостивым, тактичным отношением к нам. На большой перемене водили хороводы, пели. А писали на газетах, на свободном от шрифта месте, и только потом нам выдали тетрадочки для контрольного диктанта. С тех пор я с большим трепетом отношусь к чистой бумаге.
Об искусстве и истине
Я верю, что истину о человеке несет именно искусство. Можно переписать конституцию, законы, в угоду новому князю можно переписать летопись, историю. Но попробуйте перепишите картину Рембрандта «Возвращение блудного сына»! Никто не перепишет. И это — духовное завещание художника, итог его жизненного опыта — прощать нужно людей, даже если они совершили не лучшие поступки, но покаялись. Любить и принимать нужно всех, даже виноватого. Гениальные, талантливые художники несут истину о человеке, его характере.
О родителях
Моя мама была очень добрым, мудрым человеком. Она совершила много решительных поступков. В 4 годика она оказалась сиротой и воспитывалась у старшего брата. Когда она заканчивала семилетку в сельской школе, все девочки решили прийти на выпускной вечер в белых платьях. Но мама не располагала такой возможностью, она взяла простынь, раскроила, подголубила в синьке и сшила сама. Она хорошо пела, ей поручили выступить с песней «Есть на Волге утес». И вот она вышла на сцену в этом платье, все восхищались, какое красивое. А в зале сидела жена брата, и когда мама пришла домой с дрожью в ногах, она подошла к ней с таким лицом… Простынь же! Но брат строго сказал: «Тасю не тронь!». И ей простили такой дерзкий поступок. Папа относился к маме так: она работала только в годы войны. И когда ей назначили маленькую пенсию, она ему сказала: «Вот видишь!». Но он ответил: «Ничего, зато ты воспитала хороших детей». Вот такое отношение было в семье, они прожили вместе 56 лет.
Текст: Анна Черетун.
Фото: Евгения Савина и из архива героя.