В 2025 году исполнилось 45 лет с того момента, как в Алтайском государственном университете филологический факультет стал самостоятельным образовательным подразделением.
Классическая филология в Барнауле появилась в 1973 году, с открытием в краевой столице Алтайского государственного университета. Его первыми факультетами были историко-филологический и юридический. А уже в 1980 году филологический стал самостоятельным факультетом.
Спустя несколько лет здесь началась подготовка журналистов, в связи с чем в 1993 году его переименовали в факультет филологии и журналистики. А в 2004 году на базе двух выпускающих кафедр филологического факультета появилось отделение связей с общественностью.
Более чем полувековая история подготовки филологов в Алтайском государственном университете – это и история филологического образования на Алтае.
На сегодняшний день кафедра общей и прикладной филологии, литературы и русского языка – это одно из активно развивающихся научно-образовательных подразделений Института гуманитарных наук АлтГУ, имеющих богатую историю и крепкие традиции. Филология пользуется неизменной популярностью у абитуриентов, при этом талантливые студенты остаются работать на кафедре и поступают в аспирантуру. Как, например, Анна Яровая.
Итак, давайте знакомиться! Ассистент кафедры общей и прикладной филологии, литературы и русского языка ИГН АлтГУ Анна Сергеевна Яровая.
Вы окончили бакалавриат и магистратуру АлтГУ, сейчас учитесь на втором курсе аспирантуры и работаете ассистентом на кафедре. В чем секрет Вашей верности одной кафедре и одному университету?
— Секрет очень прост. Еще во время учебы в бакалавриате кафедра стала для меня вторым домом. В школе нам говорили что-то вроде «вот в университете с вами никто носиться не будет», «в университете вы никому не будете нужны» и так далее. На кафедре филологии совсем не так. О нас всегда заботились. Преподаватели интересовались нашими увлечениями, стремлениями, проблемами. Например, когда одна из моих одногруппниц сильно заболела (это было время ковида), наша преподавательница предложила оплатить ей пцр-тест (девочка из бедной семьи, жила исключительно на стипендию). Меня это поразило.
То же самое отношение проявлялось и в подходе к обучению. Наши преподаватели (теперь уже мои коллеги) – настоящие профессионалы. Каждый из них занимается наукой и имеет приличный список достижений, каждый обладает огромным кругозором и запасом знаний, однако никогда ни у кого не было снобизма по отношению к студентам, никто не пытался давить своим авторитетом. Главная задача – заинтересовать, научить самостоятельно мыслить. Это очень вдохновляло: хотелось знать столько же и так же эти знания передавать. Вот я и пустила корни…
Когда у Вас возник интерес к литературе и русскому языку? С чем это было связано?
— Вообще, для филолога моя история нетипична. Большинство коллег с раннего детства зачитывались разной литературой, но я пришла к этому значительно позже – ближе к подростковому периоду. Это случилось благодаря моему школьному учителю – Ларисе Юрьевне Гуськовой (МБОУ «СОШ №10 г. Новоалтайска»). Она не только показала мне прелесть нашего языка и литературы (с шестого класса и до сегодняшнего дня я «запойный» читатель), но и в принципе оказала очень сильное влияние на формирование моей личности.
Кто или что повлияли на Ваше решение стать преподавателем-филологом в АлтГУ?
— Мои преподаватели, конечно. Во многом заслуга принадлежит первому научному руководителю – Сафроной Елене Юрьевне. Она буквально за руку привела меня в мир науки, и там оказалось удивительно хорошо.
Что входит в сферу Ваших научных интересов?
— Меня интересует современная литература во всех ее проявлениях: от «премиальных» текстов до самиздата и сетевой литературы. В первом случае внимание привлекают интермедиальный (взаимодействие разных видов искусства) и интертекстуальный (межтекстовое взаимодействие) аспекты. Сетература же интригует большим количеством разного рода теоретических проблем (например, каков статус фанфикшена?).
Как, на Ваш взгляд, можно заинтересовать современную молодежь чтением книг? Возможно ли поколению Альфа привить любовь к чтению?
— Мне кажется, слово «привить» здесь не совсем корректно. Оно будто бы подразумевает насильственное воздействие, навязывание. И в таком подходе заключается главная проблема. Нынешнее поколение ничего не принимает на веру, фраза «надо» вызывает у них бунт, – это результат переизбытка информации и развитого критического мышления. Именно поэтому учителям, преподавателям и родителям нужно не «прививать» любовь к чтению, а делать так, чтобы молодые люди сами искренне заинтересовались (стать наглядным примером, показать, что литература не ограничивается школьной программой) и не потеряли этот интерес.
Кроме того, нужно, наконец, искоренить снобизм по отношению к жанровой литературе. Многие подростки начинают свой читательский путь с различных любовных историй, фанфиков или фэнтези, однако чаще всего от взрослых людей они слышат что-то вроде «иди лучше Достоевского почитай». Бесспорно, Достоевский велик, Достоевский бессмертен, но давайте уясним, что литература не закончилась в XIX веке. Если ребенок читает (пусть даже простенький любовный роман), процесс запущен. Не нужно ему мешать, рано или поздно до всех великих он доберется сам.
Какие из художественных произведений произвели на Вас наибольшее впечатление, и что бы Вы порекомендовали к обязательному прочтению студентам-филологам?
— Очень сложный вопрос для филолога. Могу с уверенностью сказать, что я на сто процентов франкофил. Бальзак, Флобер, Золя – однозначные фавориты. Если говорить о наиболее сильном впечатлении, то, пожалуй, это будет роман «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста.
Я даже не подозревала, что текст может быть таким. С первых строк, со знаменитой мадленки, размоченной в чае, Пруст не просто рассказывает историю. Он совершает переворот в самом понятии времени и памяти. Оказывается, настоящее – не в хронологии событий, а во вспышках непроизвольной памяти, когда вкус, запах, звук воскрешают целые миры, казалось бы, навсегда утраченные. Кроме того, это очень эстетский текст: длинные, гипнотические фразы, образность, множество аллюзий, – все это вызывает восторг.
Из писателей, которые не входят в университетскую программу, я бы порекомендовала почитать что-нибудь из В.Г. Зебальда («Аустерлиц», например). Зебальд – это Пруст XX века, но пропущенный через трагедию Холокоста, экзистенциальную тоску и меланхолию послевоенного европейского сознания.
К чему следует быть готовым абитуриентам, планирующим поступать на «филологию» в институт гуманитарных наук Алтайского госуниверситета?
Нужно понимать, что филология – это по любви. Не каждый человек в состоянии осилить 50 текстов за семестр. Однако если абитуриент становится нашим студентом, он попадает в филологическое братство – вторую семью, которая всегда поддержит и поможет. Наши студенты становятся специалистами-многостаночниками, которые могут состояться в любой профессии гуманитарной направленности, так как они умеют самостоятельно мыслить, анализировать огромные массивы информации и работать с текстами любой сложности.