В новой рубрике газеты «За науку» о гуманитарном образовании высказался профессор Юрий Чернышов.
– Мое отношение к сочинениям про кризис гуманитарного знания и образования неоднозначно.
Часто слово «кризис» понимают сугубо в отрицательном смысле, а на самом деле это такая точка, в которой нужно оглянуться и посмотреть, что уже не работает, что нуждается в обновлении. Это точка для дальнейшего развития. Если говорить об образовании и науке в гуманитарной сфере, то одна из таких точек была в 90-е годы, когда нужно было поменять всю парадигму и отказаться от идеологизации. Я эту эпоху застал и прекрасно представляю все ее издержки.
Когда я учился в аспирантуре Ленинградского университета, рядом со мной в общежитии жили аспиранты, занимавшиеся историей КПСС и научным коммунизмом. Они были вынуждены это направление разрабатывать, хотя и понимали, насколько оно далеко от реальности. Тот обещанный коммунизм и все, что говорил генеральный секретарь Брежнев, нужно было обосновывать. Однако все это ушло в прах, за редким исключением, если они занимались конкретной историей, восстановлением тех или иных событий и делали это честно.
Чем отличается гуманитарий от «технаря»? Он занимается человеческим материалом и должен быть учителем не только в образовании и науке, но и в ценностном отношении, то есть прививать понимание того, что хорошо, а что плохо. Современным людям, мне кажется, этого не хватает.
Мы сделали такой резкий крен после советской эпохи в сторону прагматизма, зарабатывания денег, и все моральные аспекты, к сожалению, куда-то ушли. Все чаще приходится видеть, что люди совершают поступки, абсолютно не согласовывая их с моральными представлениями. Понятие «совесть» сейчас стало упоминаться в разы реже. Люди иногда спрашивают: что это за химера такая? Для того чтобы получить миллионы, не нужна совесть. В 90-е годы была своя романтика, но она исчерпалась, остался этот голый прагматизм.
Если посмотреть на работу университетов, то сейчас ценится тот преподаватель, что зарабатывает деньги и приносит прибыль. Появилось странное для государственных вузов слово в отношении образования – «рентабельность». От научных разработок ждут отдачи уже в течение года, но мало кто задумывается, что фундаментальные исследования ведутся годами. Хорошая монография пишется лет пять, но в это время ученый с головой занят и не выдает какие-то из «показателей» в краткосрочной перспективе.
Постепенно наползает и новая идеологизированность. А ведь долг ученого состоит в том, чтобы анализировать ситуацию такой, какая она есть, и предлагать свои реалистичные рекомендации по ее решению. В этом ценность экспертного знания. Если эксперт начинает заниматься пропагандой, то он уже не эксперт. Он искажает ситуацию, говорит только то, что нужно, игнорирует факты и прочее. Такая профессия тоже в определенных сферах нужна, чтобы вдохновлять людей. Только это не наука. Для ученых все-таки стремление к истине – принципиально важная задача. Допустим, готовят доклад молодые ученые, говорят: «Вот это мы опустим, про это говорить не будем, потому что это может не понравиться». Я говорю: «Как же так? Это же было в истории». У нас все время идет перелицовка, подгонка смыслов под сиюминутный запрос, что вредит истории как науке.
Постепенная бюрократизация всего, что происходит в образовательной и научной среде, по сравнению с теми же 90-ми годами, формализация оценок работы преподавателей, погоня за рейтингами – серьезный бич для настоящей науки.
Мы вынуждены снижать уровень подачи материала для тех студентов, которые не владеют русским языком. Какая тогда учеба сильным студентам? А ведь многие наши студенты очень способные, с искрой в глазах. Эту искру нужно пробудить и поддерживать.
Полностью с мнением ученого вы можете ознакомиться на сайте газеты.